
Николай
В самом начале этого десятилетия, в 2011 году, увидела свет одна из самых известных и резонансных книг канадского психолога и популяризатора науки Стивена Пинкера: The Better Angels of Our Nature: The Decline of Violence in History and Its Causes. В завершении декады издательство «Альпина нон-фикшн» радует российского читателя ее переводом: «Лучшее в нас: Почему насилия в мире стало меньше»; представленном на проходящей в этом году в дистанционном формате международной ярмарке интеллектуальной литературы non/fictio№. Наконец-то я получил свой экземпляр и хочу немного рассказать вам, что же в этом произведении так взбудоражило мировую общественность и почему на него стоит обратить внимание.
Обложка книги [1]
В отличие от предшествующих ей работ Пинкера, посвященных когнитивной психологии и психолингвистике, «Лучшее в нас» носит междисциплинарный характер. Книга будет интересна в первую очередь специалистам гуманитарной направленности (социологам, психологам, историкам, философам и др.); но просветительская манера подачи материала делает ее доступной широкому кругу читателей, несмотря на обилие приводимых графиков и статистических данных. Основной тезис произведения сформулирован в названии — существует глобальный долгий тренд на снижение насилия. Автор утверждает, что период после Второй мировой войны, названный Дж. Глэддисом «долгим миром» (long peace), не погрешность, а закономерный шаг на пути к кантовскому вечному миру.
Пинкер выделяет факторы [2], как способствующие продолжению описываемой тенденции, так и препятствующие ей.
Объективными условиями пацификации Пинкер называет следующие «исторические силы»:
- Левиафан Т. Гоббса — централизованное государство с монополией на легитимное насилие, снижающее количество актов агрессии между гражданами и частоту военных конфликтов (но усиливающее интенсивность последних);
- мирная торговля — индустриализация и разделения труда привели к тому, что богатство стран теперь измеряется не только в земле, товарах и полезных ископаемых, но в институтах, инфраструктуре и знаниях, которые нельзя захватить силой; условный противник превращается в делового партнера, от которого больше пользы живым;
- феминизация — все нарастающая включенность женщин в экономические, политические и общественные процессы, влекущая за собой учет их интересов и трансформацию ценностей в сторону большего миролюбия;
- расширяющийся круг сочувствия — космополитизм или «глобальная деревня», возникшие вследствие роста грамотности, урбанизации, мобильности и доступности средств массовой информации, приводят к тому, что мы все больше понимаем и принимаем людей, непохожих на нас; становится сложнее обесчеловечить другого;
- эскалатор разума — схож с предыдущей силой по своему происхождению, но отличается по проявлению: можно сказать, что расширяющийся круг — это эмоциональный аспект всеобщего просвещения, а эскалатор разума — когнитивный; его суть заключается в принятии гуманистической системы ценностей и осознанию бессмысленности и убыточности насилия.
- хищничество — инструментальное, практическое насилие: рассмотрение человека как средство достижения цели без побуждений гнева или ненависти;
- доминирование — стремление к превосходству ради самого превосходства: может возникать как на межличностном уровне, так и в малых и больших группах, а также между ними; автор рассматривает его как борьбу за информацию, своеобразный гандикап, рудимент иерархии;
- месть — старое, как мир, «око за око», специфическая форма реакции на фрустрацию, ассоциируемая с низкой эмпатией;
- садизм — «намеренное причинение боли без всякой другой цели, лишь ради того, чтобы наслаждаться чужими страданиями» [2, с. 681], которое может проявляться в инструментальном насилие (пытки), стремлении сдерживать агрессию окружающих посредством угрозы уголовным или религиозным наказанием, желании развлечься (римский Колизей), реакции на чрезмерный стресс (перенаправленная паника) или быть следствием расстройства личности;
- идеология — система убеждений, позволяющая совершать ради высшего блага любые преступления.
- эмпатия — сочувствие, сострадание, альтруистическая забота о других, в основе которой лежат механизмы проекции, принятия перспективы [другого] и эмоционального заражения;
- самоконтроль — функция лобных долей головного мозга, операционализированная обществом;
- мораль и табу — «сумасшедший ангел», «обоюдоострое» нравственное чувство, регулирующее общественные и межличностные отношения, способно как снижать уровень насилия (при корректной работе прочих «добрых» механизмов), так и повышать его (если в обществе превалирует влияние «внутренних демонов»);
- разум — автор не соглашается с мыслью, что европейская философская традиция, идущая из эпохи Просвещения, подготовила почву для Холокоста: военные преступления были и раньше, но только в прошлом столетии человечество смогло осознать, «что в геноциде есть что-то дурное» [2, с. 801]; а данное трагическое событие он связывает с «Контрпросвещением XIX в.» Пинкер доказывает, что при прочих равных разумному миру свойственен меньший уровень насилия. В качестве одного из аргументов он приводит эффект Флинна (перестандартизация тестов интеллекта в связи с ростом среднего балла IQ), который объясняет взрывным ростом уровня развития высших психических функций в популяции, связанным с массовым образованием, и, как следствие, возможностью все большего количества людей оперировать абстрактными понятиями.
Но, возможно, вы возмутитесь: «Как же так? Вокруг столько войн и убийств! В СМИ только об этом и говорят». На это возражение автор ответил в интервью научному редактору перевода, Екатерине Шульман [3], что, во-первых, тенденция к снижению не означает, что в настоящем нечто исчезло вовсе — лишь то, что сейчас его стало меньше, чем в прошлом, во-вторых, этот процесс не монотонен: было бы чудесно, если бы все всегда становилось лучше, но история так не работает; и в-третьих, пресса — это неслучайная выборка всего самого худшего, что происходит в мире в любой момент времени.
У теории Стивена Пинкера нашлось немало как сторонников, так и критиков. В частности, получила достаточно широкую огласку полемика автора с философом Нассимом Николасом Талебом, в которой последний утверждает, что выводы Пинкера основаны на неверной интерпретации статистических данных и при иной методологии якобы выявленный тренд на снижение насилия не наблюдается [4]. Так или иначе, выход книги «Лучшее в нас» стал событием в мире науки и литературы.
Дорогие читатели, а что вы думаете о нынешнем «долгом мире» и об идеалах Канта? Чья позиция вам ближе: условный оптимизм Пинкера или пессимистичный «черный лебедь» Талеба? Поделитесь вашим мнением в комментариях.
- Литература:
- Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше [Электронный ресурс] // Сайт издательства «Альпина нон-фикшн» / Альпина нон-фикшн. — URL: https://nonfiction.ru/books/luchshee-v-nas-pochemu-nasiliya-v-mire-stalo-menshe (дата обращения: 14.12.2020).
- Пинкер С. Лучшее в нас = The Better Angels of Our Nature: Почему насилия в мире стало меньше = Why Violence Has Declined: Пер. с англ. / С. Пинкер; Пер. Г. Бородина, С. Кузнецова ; науч. ред. Е. Шульман ; ред. В. Потапов. — М.: Альпина нон-фикшн, 2021. — 952 с. — (Библиотека «Династия»). — ISBN 978-5-00139-171-5.
- Шульман Е. Разговор со Стивеном Пинкером [Видеозапись]: Прямой эфир (ярмарка non/fiction) / Е. Шульман, С. Пинкер; Альпина нон-фикшн. — 2020, 6 дек. — М.: Альпина нон-фикшн, 2020. — (75 минут). — URL: https://www.youtube.com/watch?v=TQjnRbt7jZs (дата обращения: 14.12.2020).
- Cirillo, P. The Decline of Violent Conflicts [Электронный ресурс]: What Do the Data Really Say? / P. Cirillo, N.N. Taleb // The Nobel Foundation, Causes of Peace, Forthcoming, NYU Tandon Research Paper. — 2016. — No. 2876315. — 26 p. — URL: https://ssrn.com/abstract=2876315 (дата обращения: 14.12.2020).